Книга Всё, что я о ней помню - Антон Бородачёв

— Часы показывают без десяти минут девять… Посмотри, стрелки находятся в одном и том же углу. Если бы этот снимок был сделан хотя бы на десять минут позже, я бы тоже не поняла, что это часы. Фотография очень старая.

Я не до конца понял, что она имеет в виду, но решил не вдаваться в подробности. В конце концов, это было не так важно, как Кристина разглядела часы на этом снимке.

— На том месте сейчас лес, — проговорила она. — Похоже, за 120 лет здесь очень многое изменилось.

С этими словами мы свернули с тропы, и в следующий момент меня накрыл с головой запах хвои. Мы шли по абсолютно плоской равнине, поросшей еловым лесом. Сверху с деревьев катились капли дождя. Стоило мне задеть какую-то из веток, как вниз моментально обрушивался холодный душ. Мох и кустарники под ногами тоже все насквозь пропитались влагой, поэтому через несколько минут мои ботинки и одежда уже были изрядно мокрыми.

— Почти пришли, — сказала Кристина, заметив, как по моей коже в очередной раз пробежала дрожь.

— Подожди… — откликнулся я, чувствуя, как носок моих ботинок вдруг ударился во что-то металлическое.

— Что там? — спросила Кристина.

— Кажется… рельсы, — ответил я, и в следующую секунду, присев на корточки, стал рассматривать остатки стальных балок у себя под ногами и деревянные доски, поросшие мхом. Две ровные колеи тянулись передо мной слева направо. Во многих местах части рельс не хватало, а там, где стальные балки еще оставались на своем месте, металл сильно почернел и покрылся темно-коричневыми пятнами ржавчины. Кое-где прямо посередине рельсового полотна пробивались молодые деревья. Доски между двумя частями колеи превратились в труху и теперь держались лишь благодаря, обступившему их ковру из мха. Ели, что росли с обеих сторон, прижимались к рельсам почти вплотную, образуя по обе стороны почти идеально ровный коридор. И глядя на него сейчас, я даже удивился, как не заметил этого прежде.

— Мы чуть не заблудились, — сказала Кристина, виновато сощурив взгляд. — Я вообще только приблизительно представляла, где находится это здание со снимка… Если бы ты сейчас не наткнулся на эти рельсы, я бы точно прошла мимо него.

— Мы уже на месте?

— Оказывается, да. Я даже сама чуть-чуть удивилась. Вон оно… — ответила девушка и показала рукой куда-то в сторону, слева от меня — туда, где между деревьями виднелся небольшой просвет. Я пригляделся и в следующую секунду различил перед собой старое каменное здание, потемневшее настолько, что сейчас его едва можно было заметить из-за деревьев и вечернего сумрака.

— Похоже на вокзал с фотографии? — спросила Кристина и, сделав несколько шагов в его направлении, достала перед собой тот самый черно-белый снимок.

— Пойдем, проверим, — откликнулся я, и, ничего не говоря, мы зашагали по рельсам в сторону старого железнодорожного вокзала, который теперь был больше похож на послевоенные развалины. Я видел окна без стекол, провалившуюся вовнутрь крышу, яркие центральные двери, которые, по-видимому, когда-то имели желтый цвет. Но разглядеть что-то ясней в постепенно сгущавшихся сумерках было очень сложно. Чтобы хоть как-то улучшить обзор, я достал из кармана мобильный телефон и включил на нем фонарик, который обычно почти никогда не использовал. Луч оказался довольно мощным, но и он не особо исправлял положение.

— Смотри… Те самые часы с фотографии! — сказала Кристина и шагнув за границу деревьев, вдруг потянула меня за собой.

Мы подошли к зданию ближе, и теперь часы на фасаде смог разглядеть и я тоже. Круглая оправа, пара старомодных стрелок, указывавших теперь точно вниз, треснувший циферблат. Я узнал их почти сразу. Точнее не сами часы, а то, как они были расположены на фасаде невысокого одноэтажного здания с треугольной крышей. Ошибки быть не могло: то черно-белое фото было сделано именно здесь. И наткнувшись на эту мысль, я вдруг невольно огляделся по сторонам, пытаясь представить себе, где стоял поезд, и в какой стороне впереди открывался проход к отелю. Но вместо этого увидел перед собой только деревья и изорванную линию рельс, тянувшихся параллельно старому зданию вокзала.

— Там те же самые лилии, — сказала Кристина. — Прямо на циферблате… Как ты сказал, называлась та фирма, которая отправила тебя сюда?

— Futuris… — проговорил я, и разрозненные части мозаики стали потихоньку складываться в моей голове в единый узор. Мертвые мотыльки в конвертах; Спильман, появившийся в офисе газеты в самый подходящий момент, и его таинственное исчезновение незадолго до моего приезда в Татры… Теперь все эти события казались мне звеньями одной цепи. Я знал, что в «Мон-Сен-Мишель» меня привели не случайно. И знал, кого мне нужно было найти для того, чтобы получить все ответы. Ну или, по крайней мере, какую-то часть из них.

Стараясь еще раз проверить свои мысли, я обошел здание стороной, заглянул в разбитые окна, обежал глазами потрескавшийся асфальт, который, по-видимому, когда-то выполнял функции перрона… Но ничего необычного в нем так и не нашел. Просто рассыпающееся здание, стоящее прямо посреди хвойного леса. Единственной деталью во всей этой конструкции, которая могла представлять хоть какой-то интерес, были те самые часы с гербом в виде переплетенных лилий.

— Что-то я сомневаюсь в том, что они купили «Мон-Сен-Мишель» несколько месяцев назад, — сказала Кристина, как будто специально стараясь подтолкнуть меня к разговору.

— Теперь мы, по крайней мере, знаем, как один из нас оказался в этом месте, — ответил я, и мой голос прозвучал абсолютно бесцветно.

— Но зачем этой компании нужно было, чтобы ты приехал в Татры? И почему именно ТЫ?

— Не знаю, — честно признался я после короткой паузы. — Мой редактор тоже говорила о том, что это может оказаться какой-то ловушкой. Деньги, которые нам обещали… даже аванс, что получила газета еще до начала этой поездки… был слишком большим для рядового расследования.

— Так значит, ты здесь из-за денег? — сказала Кристина, и я почти физически почувствовал, как в эту секунду она напряглась.

— Нет, — ответил я. — Конечно, не из-за денег… Я здесь, потому что весь прошлый год был для меня пустым. Эти сутки… здесь… в Татрах… вместили в себя больше событий, чем весь прошлый год. Я хотел найти свой омут, в который можно было бы броситься с головой. И эта поездка, казалась, просто идеальным решением.

— Омут? — переспросила Кристина, словно пытаясь распробовать это слово на вкус.

— Да, — откликнулся я. — Или что-то вроде этого…

Мы зашагали в обратную сторону, прошли небольшой перрон и дальше двинулись уже прямо по рельсам. Кристина шла первой, а я держался в нескольких метрах у нее за спиной. Она казалась задумчивой, а я, наоборот, изо всех сил старался очистить свою голову ото всех мыслей.

— Как ты думаешь, куда ведут эти рельсы? — спросила Кристина, указывая взглядом на тот самый коридор из деревьев, что обступали железнодорожное полотно с обеих сторон.

— В город, наверное… А может куда-то дальше… Единственное, в чем я уверен абсолютно точно — это то, что сейчас не самое подходящее время, чтобы это проверять.

— Да, — откликнулась девушка. — Уже скоро ночь… А я хотела показать тебе еще кое-что.

— Еще одно полуразвалившееся здание? — улыбнулся я, и Кристина рассмеялась.

— На самом деле, да… — отозвалась она. — Даже странно, что сегодня все так выходит.

Я не нашел, что ответить, и поэтому просто промолчал. Дальше мы шли, не говоря ни слова. Через несколько минут мы свернули с рельсов и снова зашагали сквозь лес. Потом была дорога из фонарей и ночь, которая с каждой секундой становилась все темнее. Мы шли в общей сложности минут 7—8 и остановились лишь тогда, когда подошли к небольшому озеру, располагавшемуся прямо у самой границы отельной территории. Даже, несмотря на темноту,